– Что?! Да поймите же, я обязан был вызвать этих людей, чтоб они с вами потолковали о контрабанде.

– Я тебя насквозь вижу, – мрачно сказал Скайлер. – Ты хотел подстрелить пару беззащитных странников.

– Нет, клянусь…

– Ты единственный, – заметил Скайлер, – кого мы считаем пригодным для роли наглядного пособия на нашем уроке.

Лейт дал несчастному несколько секунд, чтобы тот смог врубиться в смысл высказывания, хотя для этого не хватило бы и…

– Говори, где можно найти Манкса Реджера?

– Я же сказал, – замахал руками Феллинг, – что не принадлежу к их клану. Если Манкса нету дома, то я не знаю, куда он поперся. Верьте мне.

– А вот и не станем мы тебе, дураку, верить, – строго сказал Лейт. – Впрочем, говори адрес!

– Адрес? – искренне изумился Феллинг. – Но разве вы не знаете? Разве вы не были у него, когда атаковали наш микрорайон?

Лейт и Скайлер переглянулись. Это было подтверждением тому, что в Денвере, помимо их группы, работают еще и другие какие-то спецназовцы!

– Ну, скажем, мы пока не вышли на связь с остальным спецназом в городе, – заявил комвзвода. – Что да почему, тебя не касается. Мы просто собираемся поболтать с Реджером, а ты покажешь нам дорогу к нему.

Феллинг все понял.

– Aral Вы пытаетесь выйти на связь с другими спецназовцами, так? Это нетрудно. Их контакте? Канаи каждую ночь сидит в баре «Сандирафф», что в центральном Денвере. Он получает новые заказы…

– С ним мы потом свяжемся, – отрубил Лейт. – Сейчас нам нужен Реджер и точка. Поехали.

Феллинг облизнул свои засушливые губки.

– Я… эх, прокачу, конечно! Я отвезу вас куда надо. Место-то не секретное.

– Вот молодец!

Лейт послал сигнал посредством коммуникатора Хокингу, и тот немедленно пригнал на стоянку изъятую машину.

– Садитесь, – сказал Скайлер Феллингу, как только водитель открыл дверь. – Дай нам свои ключики.

Бармен безропотно отдал ключи от помещения и полез в машину. Лейт бросил ключи Мордахею и Дженсену: те только что появились из укрытия.

– И чтобы без всяких провалов памяти! – приказал комвзвода, усаживаясь позади Хокинга.

Минутой позже все неслись к юго-востоку.

Тавросу Небесному пришла на память одна замечательная старинная поговорка: когда дома нету кошки, мышь играет на окошке.

Конечно, кошкой был префект Гэлвей. Прошло около пяти дней с той поры, когда спрятанные портовые датчики засекли, как тот прошмыгнул на борт «Рекриллского Корсара» и исчез в небесах. Полагали, что Гэлвей спешит на Землю, надеясь оказаться там раньше, чем прибудет «Новак». Если, конечно, местные коллины смирятся с этим визитом.

Все, чем Таврос мог в настоящее время помочь Лейту, это правильно исполнять свои собственные обязанности. И быть уверенным в том, что остальные сотрудники тоже достаточно добросовестны.

Остальные – мыши. То есть, безработные Капстона. А также сбитая с толку и ни во что не верящая молодежь. Таврос не мог не признать, что то небольшое сборище, которое организовал Дейл Зеленый, было самой красивой мирной демонстрацией трудящихся, когда-либо случавшейся на Плинри. Толпа, собравшаяся у восточных ворот Центра, насчитывала шесть сотен человек. У каждого десятого был зажат в руке факел, ярко пылавший в ночном свете. Толпа не слишком волновалась, все внимательно слушали ораторов, говоривших о том, что не устраивает их в жизни и подававших охранникам различные петиции.

Никто из работников СБ не расценил эту акцию как противоправительственную. Не допускал подобной мысли и сам Таврос Небесный, когда рассматривал сквозь литье чугунных ворот лица разочарованных трудящихся.

Внезапно заговорил коммуникатор Тавроса: Хаммершмидт приближается на машине! Небесный едва заметно улыбнулся и стал прокладывать себе дорогу сквозь толпу в направлении ворот. Хаммершмидт всегда бывал правильно понят. А Гэлвей никогда не решился бы выйти из Центра, чтобы взглянуть на толпу, но второе после него лицо обладало гораздо большим объемом идиотской гордости. Хаммершмидт выйдет, пускай: у него хватит мозгов, чтобы набить машину солдатами.

Минутой позже автомобиль префектова ассистента появился у ворот, и между капитаном охраны и Хаммершмидтом завязался краткий, но оживленный разговор. Створки ворот распахнулись ровно настолько, насколько это было необходимо, то есть чтобы машина проехала. А как она проехала, так створки р-раз – и захлопнулись. Работники СБ Капстона имели уже однажды счастье пропустить толпу за ограждение, и потом чуть все не перемерли. Теперь этого номера не следовало повторять.

Толпа заколыхалась, когда к ней направилась машина. «Полегче! – крикнул Небесный. – Не испугай несчастных!» Но предводители толпы оказались подготовленными к этому кличу, и никто даже не дернулся до того самого момента, как машина остановилась у края толпы. Распахнулись задние двери, и из салона вышел Хаммершмидт вместе с охранником, который был вооружен лазерным пистолетом.

– Что эти слизняки собираются тут учинить? – недоуменно промычал Хаммершмидт.

Вместо ответа загудела натягиваемая тетива большой катапульты, расположенной кварталом южнее. Глаза всех работников СБ тут впились в этот смещенный к югу квартал, но тотчас большой мусорный бак перелетел через ворота Центра. Молодежь в последнее время часто швыряла мусор во власть предержащих и особенно в эсбэшников. По выражению лица Хаммершмидта можно было понять, что он сыт этим по горло.

– Там! – крикнул он, показав рукой на юг и юркнув обратно в машину. Охранник тоже плюхнулся на сиденье, а водитель включил мотор.

Но тут толпа ломанулась вперед и окружила авто. Окрестные здания озарились вспышками света, воздух наполнился криками, охрана открыла по толпе огонь из лазерных пистолетов. Таврос надеялся, что лазеры работали не на всю катушку. Небесный находился в сопровождении двух спецназовских новобранцев. Они распростерлись на лобовике авто и что-то орали во все свое юное горло. О лучшем отвлекающем маневре Небесный и мечтать не мог. Пригнувшись, он пробрался под ногами новобранцев и залез под машину.

Там было мало места, но Таврос уже тренировался у себя в Палатке, так что его движения отличались быстротой и уверенностью. Открыв пристяжной карман на своем поясе, он вывалил оттуда на землю семь пар чудесных «вопросительных знаков» – злобных крючьев длиной в пятнадцать сантиметров. Он взял два из них, сорвал предохранительные колпачки с самоприваривающихся насадок и воткнул их в днище автомобиля на ширину плеч. Послышалось шипение первичного воспламенения и узкое пространство озарилось бело-голубым сиянием. Таврос мощно держал крючья, но потом пламя погасло. Затем Небесный достал еще два крюка и вонзил их в заднюю часть днища, примерно в метре от первой пары. С тяжелым чувством он заметил, что крики обожженных жертв становились все громче и громче. Ноги людей топали перед самым его носом. Если машина освободится слишком рано…